Стивен Сигал

Американец Стивен Сигал - известный мастер айкидо в мире. Не так давно появившись на киноэкране, Сигал сразу затмил других мастеров боевых искусств, ставших звездами кино. Высокий, мощный, фантастически мужественный Сигал превосходит их всех, прежде всего, чисто внешне, хотя мужественности не занимать и Чаку Норрису, а Дольф Лундгрен и Жан-Клод Ван Дамм обладают более внушительными мускулами.

И дело даже не в том, что Сигал любит экстравагантно одеваться (в фильме "Убить невозможно", который у нас больше известен как "Смерти вопреки"; он расхаживает в ослепительном "лунном" жилете, и в свои 40 лет носит оригинальную прическу - завязывает волосы в модный "хвост"), а в том, что Сигала, и только его, можно смело назвать "белым Самураем" - он излучает спокойную, но гранитно-неколебимую уверенность в себе, готовность и презрение к смерти, превосходство духа над телом и идеи над материей, отрешенность и мудрость, мягкость и доброту, которые при возникновении экстремальной ситуации переходят в беспощадность и жестокость, хотя и не беспредельные. Известно, что самурай одним своим видом внушал страх тем, кто собирался напасть на него, даже когда сидел к ним спиной. Таков и Сигал, и, хотя экранные враги по собственному недомыслию все же на него нападают, платить им приходится собственным здоровьем и жизнями. И можно стопроцентно утверждать, что до Сигала менталитет самурая передать на экране не удавалось никому - и вряд ли удастся позже, если не считать, конечно, японцев-самураев из фильмов Акиро Куросавы ("Телохранитель", "Семь самураев" и др.).

Второе отличие Сигала от других кинозвезд - это предельная реальность поединка, отсутствие вычурности, красоты, эффектности наряду с максимальной эффективностью. В этом он превосходит даже Чака Норриса, самого реального из всех каратистов, когда-либо демонстрировавших свое искусство на экране.

Стивен Сигал родился 10 апреля 1950 года в Лансинге (Мичиган, США). В 16 лет он увлекся каратэ и постепенно переключился с мягких японских стилей на жесткие и силовые окинавские, тем более что они больше подходили ему по физическим данным. А лет через пять Стивен услышал об айкидо, начал упорно заниматься и стал супермастером.

Айкидо в исполнении Сигала является жестким искусством, и нападающий за попытку убийства карается серьезным повреждением либо смертью - по принципу "что посеешь, то и пожнешь": тех, кто хотел его покалечить, он калечит, тех, кто хотел его убить - калечит, но чаще убивает. Как правило, на экране Сигал действует в полном соответствии с моральным кодексом айкидо, который разрешает применять технику лишь в тех случаях, когда опасность угрожает жизни другого человека и когда опасность угрожает жизням нескольких человек. Правда, даже в этих случаях Уэсиба настойчиво рекомендовал прикладывать все усилия для того, чтобы решить проблему мирным путем. И Сигал применяет свое искусство лишь, когда другого выхода уже нет, причем делает это исключительно для борьбы со злом - как истинный самурай, он воздерживается от ненужного и неоправданного насилия, но когда война объявлена и другого пути нет, он начинает боевые действия, которые, несмотря ни на что, будет без жалости и пощады вести до полного уничтожения зла, и лишь смерть может помешать ему.

Но иногда он отступает от этих принципов, как, например, в начале фильма "Над законом", больше известного у нас под названием "Нико", когда он, разыскивал в баре племянницу и, видя, что те, кто знает, где она находится, не хотят отвечать не его вопрос, учиняет этим молчаливым людям небольшой, по своим меркам, разгром.

Сигал стал первым, кто развеял сомнения по поводу эффективности айкидо: его техника в кино ничем не отличается от техники реальной, что само по себе необычно и исключительно. В мире боевых искусств бытовало мнение, что айкидо больше связано с философией, нежели с реальным боем, и статьи с размышлениями на эту тему до сих пор появляются в специализированных журналах типа "Файтер Интернэшнл" и "Блэк Белт". Однако теперь в этих публикациях журналы постоянно употребляют имя Сигала и ссылаются на айкидо в его исполнении - страшной силы "расслабляющие" удары с последующим броском или болевым приемом, великолепное умение защищаться от нападения с оружием и фантастическое владение мечом и палкой. И сомнений в эффективности айкидо со временем остается все меньше, по крайней мере, в айкидо Сигала не сомневается никто.

Интересно, что Сигал, как истинно великий мастер, давно создал свой индивидуальный стиль и показывает айкидо таким, каким его видит. Тем не менее, намеренно или непреднамеренно он не скрывает недостатков айкидо традиционного - в своих четырех фильмах он наносит всего пять или шесть ударов ногами, да и то по корпусу, ногами в голову не бьет вообще, хотя, бесспорно, с его опытом занятий каратэ он умеет это неплохо. Очень часто соперники после его бросков легко встают и снова кидаются на него, и ему снова приходится выполнять броски. Правда, после его проломных ударов подняться им, как привило, уже не удается.

Увлекшись в конце 60-х годов айкидо, Стивен начал искать учителя, что оказалось делом непростым: тогда об айкидо в Америке слышали немногие, квалифицированных специалистов почти не было. Однако после долгих поисков ему удалось найти в Калифорнии американца японского происхождения Харри Исситака, который согласился обучать его. Увлечение айкидо заставило Сигала позабыть обо всем, и вскоре он начал регулярно ездить в Японию, где стажировался во Всемирном центре айкидо "Айкикай", а в марте 1973 года попрощался с учителем и родными, отправился в Токио, откуда пришло приглашение на двухгодичную стажировку в "Айкикай". Надо сказать, что это была большая честь, поскольку в те годы иностранцев в центр почти не приглашали

Два года спустя, 8 февраля 1975 года, выпускник "Айкикай" Стивен Сигал, получивший мастерскую степень и право преподавания айкидо в любой стране мира, открыл свой клуб (трехэтажное здание вмещало порядка двух десятков залов) в Осаке в районе Дзюсо.

Район этот пользуется в Осаке самой дурной славой, поскольку его давно облюбовали якудза (японские мафиози), неорганизованные преступники и правонарушители, так что криминогенная обстановка там оставляет желать лучшего. Сигал назвал свой клуб "Тенсин", что в переводе с японского означает "Божественная воля" и приступил к работе.

Поступок его был неслыханным и беспрецедентным - иностранцы ни до, ни после него не осмеливались преподавать японцам японские же боевые искусства. Японские мастера, очень ревниво относящиеся к своим традициям, никогда этого не допускали, а предположить, что простые японцы пойдут изучать свое же искусство, насквозь пронизанное национальной религией, философией и культурой, к иностранцу, было невероятной наглостью и самонадеянностью. Так что Сигал бросил японцам вызов и показал себя таким, каким был на самом деле. Разумеется, японские мастера были возмущены его поступком - особенно местные, требовавшие запретить гайдзину, то есть иностранцу, преподавать японцам основы морального кодекса самураев бусидо (в переводе с японского "путь воина"). Однако Сигал никак не отреагировал на их справедливый ропот, а его клуб начал процветать - жесткое силовое айкидо Сигала уже тогда отличалось от традиционного, обремененного традициями и условностями, да и сам Сигал, сочетавший европейско-американскую физическую мощь с японским духом самурайства и японским образом жизни, привлекал к себе учеников.

Вскоре возмущенные конкуренты - мастера не только айкидо, но и каратэ и джиу-джитсу - начали присылать ему вызовы на поединки, которые Сигал неизменно принимал, с той же неизменностью побеждая на глазах у всех одного соперника за другим. Тогда побежденные обратились за помощью к националистически настроенным якудза, но, когда попытка морально запугать и сломить незваного пришельца закончилась ничем, а из пары-тройки стычек победителем вышел Сигал, мафиози прониклись к нему уважением и оставили в покое - победить его было невозможно, а убивать человека, доказавшего свою физическую и духовную силу, дерзнувшего бросить вызов всем наследникам самураев, казалось делом недостойным.

Разумеется, все это только прибавило популярности Сигалу и его клубу. Не возражало против его решения и руководство "Айкикай", тем более что он периодически приезжал в Токио и тренировался у сына покойного Морихэи Уэсиба Моритеру, а в начале 80-х годов сдал экзамен на высокий шестой дан (всего в айкидо, как и в дзюдо, каратэ и других японских единоборствах, десять мастерских степеней). Присвоение столь почетной степени, которой японцы удостаивались либо за большой политический и материальный вклад в развитие искусства, либо за высочайшее мастерство и практически никогда не отмечались иностранцы, показало с каким уважением относилось к Сигалу руководство мирового айкидо.

В 1984 году Сигал продал клуб в Осаке и уехал в Калифорнию, где начал зарабатывать на жизнь преподаванием айкидо. Практически сразу же его стали привлекать к работе в качестве телохранителя особо важных персон - он был личным телохранителем Епископа Десмонда Туту во время визита последнего в США. Стивен работал советником по вопросам безопасности, обучал теории и практике охрану руководителей ряда государств, а также частных лиц. Понятно, что такая солидная профессия давала ему возможность вести более чем безбедное существование, а благодаря авторитету и престижу, заказов у него было предостаточно.

Каким образом он попал в кино, в частности в Голливуд, никому не известно, но в 1988 году, сразу после выхода на экраны, фильм "Над законом" сделал его звездой. В начале 90-го года вышла картина "Убить невозможно", известная у нас как "Смерти вопреки", и "Нико-2", в которой он также сыграл главную роль. В сентябре того же года увидел свет фильм "Помеченный смертью" - в наших видеопрокатах его можно встретить под кодовым названием "Нико-3", в 1991-1993 годах - фильмы "Во имя справедливости", "В осаде". Сигал, сыграв за пять лет шесть главных ролей, прочно утвердился на вершине киноолимпа.

"Над законом", он же "Нико", был снят в 1988 году американской компанией "Уорнер Бразерс". Кстати, Сигалу очень повезло, что первый же его фильм снимался на деньги престижной компании и опытным режиссером Эндрю Дэвисом.

В картине Сигал сыграл роль чикагского полицейского Нико Тоскани, ветерана вьетнамской войны, который в детстве увлекся айкидо, изучал его в Японии и даже тренировал японцев, то есть, взята за основу собственная жизнь мастера.

Фильм "Над законом" стал бестселлером, за короткий срок собрал только в Штатах и Канаде 19 миллионов долларов, опередив "Кровавый спорт" и "Месть ниндзя". Однако сам Сигал оставался не очень доволен фильмом, хотя, по сравнению с другими, ему крупно повезло со студией и с режиссером. Сигал же, считал, что владельцы компании "Уорнер Бразерс" испортили фильм, поскольку диктовали ему свои условия и заставляли поступать так, как хотели того они.

- Многим не нравится образ, созданный Сигалом на экране, и его поведение в реальной жизни, - признавал недавно скончавшийся старейшина американского каратэ Эд Паркер. - Но лично я очень уважаю его за мастерство и считаю, что созданный им образ - совершенно новый и оригинальный - реален и интересен.

И известный дзюдоист Джин Ле Белл заявил, что Сигал - лучший мастер айкидо в стране, что в отличие от остальных звезд он доступен для абсолютно незнакомых ему людей, дал работу многим из тех, кому не давал ее никто, и очень приветливо относится к людям в целом. А не менее известный инструктор каратэ Том Музилла, снимавшийся с Сигалом в двух его первых картинах, утверждает, что, как минимум половина слухов о Сигале, что он жесток и беспощаден, что он постоянно устраивает драки и калечит тех, кто по глупости решается ему противостоять, и т. д. - неправда.

- Стивен пытается передать менталитет самурая, - считает Том. - Он добр и мягок, его душа полна сострадания, но, когда начинается бой, он готов смотреть в лицо смерти - и с готовностью смотрит в него:

- Боевые искусства - это любовь, это предоставление всем живым существам жизни без борьбы и убийства, - заявил Сигал в интервью "Блэк Белт". - Любовь - это Бог всего, ничто не может существовать без любви, а айкидо есть реализация этой любви, воплощение идеи в жизнь:

Звучит хорошо, и в теории так оно на самом деле и есть, но, когда смотришь, что вытворяет Сигал на экране, а он не может игнорировать требования режиссеров, заинтересованных в обилии групповых побоищ и убийств, слово "любовь" на ум почему-то не приходит. А если бы было возможным предоставить слово экранным жертвам Сигала, общее число которых перевалило уже за сотню, они бы в один голос - искренний и дрожащий - взмолились: "Спаси нас, Боже, от такой любви!" И по-своему были бы правы.